17.12.16

Узбекистан: правозащитники обеспокоены помещением в одиночную камеру давнего узника-журналиста

Администрация колонии в Узбекистане посадила в одиночную камеру Мухаммада Бекжанова, одного из самых длительно заключенных журналистов в мире, заявили сегодня правозащитные организации Ассоциация «Права человека в Центральной Азии» (AHRCA), «Freedom House», «Human Rights Watch», Международное партнерство за права человека (IPHR), Норвежский Хельсинский комитет, «Репортеры без границ» (RSF) и Узбекско-германский форум за права человека (UGF).

62-летний Бекжанов находится в тюрьме 17 лет, и такое решение может означать подготовку властей к очередному продлению срока его тюремного заключения. Он в плохой физической форме, и состояние его здоровья может быстро ухудшиться во время нахождения в одиночной камере, сообщили правозащитники. Узбекское правительство и президент Шавкат Мирзиёев могут и должны обеспечить немедленное и безусловное освобождение журналиста.

«Для нас заключение Мухаммада Бекжанова в одиночную камеру – угрожающий знак того, что его состояние может сильно ухудшиться и его тюремный срок может снова быть продлен,сказала Надежда Атаева, глава AHRCA. – Международное сообщество должно сделать все возможное для его спасения».

Бывший редактор ведущей оппозиционной газеты Узбекистана находится в заключении с 1999 года. В 2013 году он был награжден премией Свободы прессы «Репортеров без границ».

Он содержался в колонии №48 в г. Зарафшане Навоийской области. Когда его брат Жуманазар Бекжанов попытался посетить его в декабре 2016 года, администрация колонии сообщила ему, что тот находится в одиночной камере и до 10 января 2017 года ему не положены свидания с посетителями. Никто не сообщил, как давно он находится в одиночной камере или о причинах, по которым его туда поместили.

В Узбекистане заключение политических узников часто произвольно продлевается за якобы нарушение ими статьи 221 Уголовного кодекса («Неповиновение законным требованиям администрации учреждения по исполнению наказания»). Эти дополнительные сроки заключения обычно назначаются на основании ложных свидетельств либо без какого-либо законного разбирательства. Таким образом заключенным могут продлевать сроки, которые на практике превращаются в пожизненное заключение.

Бекжанов, у которого есть супруга и трое детей, уже был жертвой такой практики. В феврале 2012 года, за несколько дней до срока освобождения, ему продлили срок на 4 года и 8 месяцев.

«Узбекские власти уже похитили здоровье Бекжанова и 17 лет его жизни, – сказал Йоханн Бир, глава отдела RSF по Восточной Европе и Центральной Азии. – Как долго они будут продолжать гонения на этого журналиста, единственной виной которого было то, что он отважно исполнял свою работу?».

Группа правозащитных организаций также отметила, что амнистия, принятая узбекским сенатом 12 октября, относится к заключенным старше 60 лет и должна была быть применена к Бекжанову, которого должны были освободить без промедления. Но политические заключенные обычно исключаются из амнистий, которые были приняты за последние годы.

«Немедленное освобождение Мухаммада Бекжанова и других подвергнутых заключению за то, что они воспользовались своим правом на свободу слова, со стороны президента Шавката Мирзиёева может быть хорошим знаком того, что он действительно стремится к реформам и исправлению ужасного образа Узбекистана в вопросах нарушений прав человека», – сказал Стив Свердлов, исследователь «Human Rights Watch» по Центральной Азии. «Это показало бы, что узбекский лидер готов прекратить безнаказанность за нарушения, допущенные за время долгого правления Ислама Каримова», – добавила Бриджит Дюфур, директор IPHR.

В начале 1990-х Бекжанов как редактор газеты «Эрк» («Свобода») пытался инициировать дебаты на такие запрещенные темы, как экономическое положение, использование принудительного труда при сборе хлопка и экологическая катастрофа Аральского моря. Его брат, известный поэт и оппозиционер Мухаммад Салих был единственным оппонентом Каримова на выборах в декабре 1991 года.

Каримов воспользовался серией террористических актов в Ташкенте в 1999 году для того, чтобы заставить замолчать критиков власти путем преследования их в качестве виновных в терактах. Как и многие другие демократически настроенные активисты, Бекжанов был обвинен таким образом и осужден на 15 лет тюремного заключения. Юсуф Рузимурадов, его коллега-журналист из газеты «Эрк», был арестован тогда же, когда и Бекжанов, и тоже до сих пор находится в тюрьме.

В тюрьме Бекжанов постоянно подвергался пыткам. Вследствие жестокого обращения он потерял почти все зубы и слух и получил серьезную форму туберкулеза, который долго не лечили.

В последние годы он страдал от частых острых болей и от паховой грыжи, которая появилась вследствие тяжелой тюремной работы по производству кирпичей. Он отказался от операции, поскольку операции в тюрьмах проводятся без обезболивающих и без соблюдения гигиены.

После постоянных отказов в визите к нему нанятого семьей адвоката Полины Браунерг тюремные власти наконец сообщили ей в начале этого года, что она должна показать письмо от Бекжанова с заявкой на свидание с адвокатом. Но это неисполнимо, поскольку он не знает, что она его защитник.

Браунерг сама подвергается преследованиям со стороны властей. Последние примерно два года за ней постоянно следят, ее не выпускают из страны для прохождения лечения.

Узбекистан находится на 166-м из 180 мест в рейтинге свободы прессы «Репортеров без границ». Как минимум 9 других журналистов находятся в заключении в Узбекистане в связи с профессиональной деятельностью. Многие политические оппозиционные деятели, правозащитники и другие представители гражданского общества томятся в тюрьме, вместе с тысячами людей произвольно обвиненных в «религиозном экстремизме».

Ислам Каримов, который правил Узбекистаном с начала независимости и до своей смерти в августе, был замещен бывшим премьер-министром Шавкатом Мирзиевым в результате выборов, которые ОБСЕ назвала «лишенными подлинной конкуренции».





14.12.16

Вопросы и ответы по делу о коррупции в телекоммуникационном секторе Узбекистана и 985 миллионах долларов, замороженных в ряде Европейских стран

1. Откуда взялись эти $985 миллионов?
     
Это общая сумма взяток, которые три международных мобильных оператора заплатили Гульнаре Каримовой для содействия в получении лицензий и радиочастот для ведения бизнеса в Узбекистане. Деньги были заплачены этими компаниями офшорным фирмам, зарегистрированным в Гибралтаре и Гонконге на имя лиц из окружения Гульнары Каримовой. Как работала коррупционная схема? Указанные мобильные операторы за символическую сумму выделяли фирмам, которые контролировала Каримова, акции в своих дочерних компаниях, которые в свою очередь приобретали право на ведение бизнеса в Узбекистане, а затем выкупали эти же акции у этих же офшорных фирм за огромные суммы. 
    
2. Как распределяются лицензии и радиочастоты в других странах и как в Узбекистане?
  
В странах, где есть механизмы предотвращения коррупции, лицензии и радиочастоты распределяются на открытых и прозрачных тендерах, что исключает сговор за закрытыми дверями. В Узбекистане еще даже не принят закон о распределении частот и лицензий на конкурентной тендерной основе. Поэтому международные инвесторы не нашли ничего лучшего, как договариваться через влиятельных посредников, используя коррупционные схемы.
  
3. В чем состоит ответственность Гульнары Каримовой и правительства Узбекистана за факты коррупции в телекоммуникационном секторе страны?
  
Инициатива по заключению коррупционных сделок принадлежала самой Каримовой. Однако формально выделение частот и лицензий офшорным компаниям с последующей перепродажей международным мобильным операторам должно было оформляться распоряжением Узбекского агентства связи и информатизации, который в момент сделки возглавлял Абдулла Арипов, а также визироваться в ряде министерств и ведомств, включая Министерство внешнеэкономических связей, СНБ и даже самого премьер-министра. Необходимость визирования сделки Службой национальной безопасности СНБ  вызвана тем, что контроль над распределение радиочастот связан с безопасностью страны.

Давая добро на выделение частот и лицензий офшорным компаниям, которые не имели даже штата и какой-либо истории ведения бизнеса, для последующей перепродажи другим компаниям, государственные ведомства нарушали закон и становились соучастниками коррупционной схемы. Почему они нарушали закон? Потому что Гульнара Каримова действовала от имени своего отца, президента Каримова, а те должностные лица, которые подписывали бумаги, действовали из соображений личной лояльности, а не исходя из закона. Личную ответственность здесь несет тогдашний глава Узбектелекома (УзАСИ) Абдулла Арипов, которого из-за коррупционного скандала в телекоммуникационном секторе уволили с должности заместителя премьера в 2012 г., а в 2016 году бывший премьер-министр восстановил его в правительстве и 13 декабря назначил премьер-министром.

Почему это такого рода злоупотребление служебным стало возможным в Узбекистане? Потому что в Узбекистане нет разделения властей, системы сдержек и противовесов, нет свободной прессы, нет системы отчетности руководства перед законом и обществом, отсутствуют эффективные механизмы противодействия коррупции. Соображения личной лояльности по линии властной вертикали превалирует над соблюдением закона. Это все создает благоприятную среду для непотизма, злоупотребления должностным положением и коррупции.
   
4. Кто на настоящее время привлечен к ответственности за серию коррупционных сделок в телекоммуникационном секторе на сумму 985 миллионов долларов?
        
Никто. По крайней мере, в открытых источниках нет достоверной информации о том, что суд наказал кого-то за коррупцию в секторе телекоммуникаций.
    
В мае 2014 г. Военным судом Республики Узбекистан были осуждены на различные сроки тюремного заключения лица из окружения Гульнары Каримовой. Это Рустам Мадумаров, Гаяне Авакян, Елена Клюева и ряд других лиц (всего 13 человек). Но судя по ряду пресс-релизов Генеральной прокуратуры, опубликованных на ее сайте в 2014 году, они проходили по другим делам, в частности – о незаконном присвоении активов «Узбекистон Хаво Йуллари», «Кока-кола ичимлиги, Узбекистон ltd», УПД «Ферганский НПЗ». Никакого упоминания о взятках, полученных от международных мобильных операторов и отмытых через офшорные компании, там не было. По свидетельству сына Гульнары Каримовой Ислама (см. его видео интервью Би-Би-Си), обвиняемые были лишены выбора защиты и не присутствовали на судебных заседаниях. Суд выслушивал обвинение и выносил решение в их отсутствии, что говорит о грубейших нарушениях процессуальных норм.
   
Хотя сама Гульнара Каримова, согласно Генеральной прокуратуре, в ходе следствия была подозреваемой, ей не предъявили обвинений. Она не участвовала в судебных заседаниях, у нее не было адвоката по собственному выбору, который бы мог представить ее интересы в ходе следствия и в суде. Вместо этого ее поместили под домашний арест без решения суда и не сообщили о сроке его окончания.
             
В письме министра юстиции Республики Узбекистан М. Икрамова, направленном в Нью-Йоркский окружной суд в декабре 2015 г., впервые было заявлено, что 20 июля 2015 г. Ташкентский областной суд якобы рассмотрел дело в отношении Р. Мадумарова, Г. Авакян и других лиц о получении взяток от международных мобильных операторов, и вынес соответствующий вердикт.
      
Однако в отличие от 2014 г. в течение всего 2015 года Генеральная прокуратура ничего не сообщала на своем сайте о новом деле и не выпустила ни одного пресс-релиза на эту тему. Гульнара Каримова, судя по всему, не была обвиняемой и по этому делу и не участвовала в судебных слушаниях. Это заставляет нас сомневаться в правдивости сообщения министра юстиции о суде в июле 2015 г. 

Также нет никакой информации о том, был ли привлечен к уголовной ответственности кто-либо из должностных лиц помимо лиц из окружения Гульнары Каримовой. Бывший глава Узбектелекома (УзАСИ) Абдулла Арипов, при котором в 2004-2009 годах и совершались коррупционные сделки по приобретению местных операторов мобильной связи, а также соответствующих лицензий и спектров радиочастот, не только не понес уголовной ответственности, а 13 декабря 2016 г. был назначен премьер-министром страны. Не понесли наказания и должностные лица из других ведомств, которые визировали решение о выделении частот.

Суд в Узбекистане отличается крайней закрытостью. Закон не предусматривает открытой публикации обвинительных заключений, судебных вердиктов и информации об обвинителях и защитниках. Но вокруг дела Каримовой и членов ее окружения царит атмосфера особой секретности, хотя оно представляет огромный общественный интерес.
     
5. Почему нельзя возвращать деньги правительству?
   
Конкретные решения о выделении частот и лицензий офшорным компаниям и разрешения перепродавать эти частоты и лицензии международным мобильным операторам принимали члены правительства. Они до сих пор на своих постах. Правительство Узбекистана погрязло в коррупции и не делает шагов для ее искоренения. Новый президент декларирует реформы, но неизвестно, когда они произойдут и снизят ли уровень коррупции. С одной стороны, новый президет призывает бороться с коррупцией, а с другой – назначает на ответственные посты лиц, в прошлом причастных к коррупционным схемам. 
  
И раньше, при Исламе Каримове, принимались хорошие законы, подписывались и ратифицировались международные конвенции о правах человека, о борьбе с коррупцией. Но обязательства правительства Узбекистана и законы оставались на бумаге, и все шло по-старому. В стране так и не утвердились верховенство права и равенство перед законом. Если даже новый президент страны примет прогрессивные законы по борьбе с коррупцией, по реформированию судебно-правовой системы, еще неизвестно, воплотятся ли они в жизнь, или все будет как при Каримове.
   
6. Где находятся сейчас указанные выше 985 миллионов долларов?
   
Они заморожены на банковских счетах в ряде европейских стран, включая Швейцарию, Швецию, Бельгию, Ирландию и Люксембург.
    
Департамент юстиции США в июне 2015 г. и в феврале 2016 г. подал в Нью-Йоркский федеральный суд гражданские иски о конфискации 850 миллионов долларов по подозрению в коррупционном происхождении денег. Почему именно Департамент США предъявил эти иски? Акции двух из указанных мобильных операторов, замешанных в коррупционной схеме, котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже, все три компании проводили операции в долларах. Поэтому они подпадают под антикоррупционное законодательство США.
  
Помимо США, уголовные дела об этой коррупционной схеме открыты в Швейцарии, Швеции и Нидерландах. В Швейцарии – потому что отмывание денег проходило через швейцарские банки. В Швеции – потому что один из мобильных операторов – шведско-финское совместное предприятие. В Нидерландах зарегистрирован другой мобильный оператор.
   
7. Кому тогда должны быть переданы деньги в случае конфискации?
    
Здесь имеется некоторая правовая неопределенность, поскольку законодательство о репатриации коррупционных денег во всех этих странах разное. Но многое будет зависеть от политической воли правительств этих стран.
    
8. Какова позиция членов инициативной группы по судьбе указанных активов?
Позиция группы состоит в том, что эти деньги должны быть возвращены пострадавшей стороне и жертве коррупции. Пострадавшая сторона – население Узбекистана в целом. Почему? Потому что при соблюдении международно-признанных норм ведения бизнеса плата за лицензии и частоты должна была поступить в государственный бюджет, а через него – на социальные программы. 985 миллионов долларов составляют 8% от годового государственного бюджета Узбекистана, или более половины расходов на здравоохранение. Таким образом пострадали прежде всего наиболее уязвленные категории граждан, которые получают помощь из государственных социальных программ.
  
9. Какова цена коррупции и кто является ее жертвой?

Жертвы коррупции – все население Узбекистана, особенно наиболее уязвимые его категории. Жертвой являются прежде всего пользователи мобильной связи. В результате коррупции в телекоммуникационном секторе и изгнания из страны одного из ведущих мобильных операторов, МТС, его абоненты не получили никакой компенсации и были вынуждены заново прибегнуть к услугам других операторов. В результате стоимость связи резко возросла, а ее качество ухудшилось. В Узбекистане скорость интернета, в том числе мобильного, до сих пор одна из самых низких на постсоветском пространстве. В стране пользователям недоступны голосовая и видеосвязь в Skype и других схожих программах, что затруднило и удорожило связь сотен тысяч трудовых мигрантов со своими семьями. Суммы, которые международные мобильные операторы заплатили в виде взяток компаниям Гульнары Каримовой, могли поступить, но не поступили в госбюджет, а через него – на социальные программы. Поэтому качество образования не улучшается. Дети, старые и больные не получают надлежащего ухода, лечения и социальных услуг. И все это потому, что 985 миллионов долларов не попали в государственную казну.
  
10. Как вернуть деньги населению, если вы не хотите возвращать их правительству Узбекистана?
    
Прецедент такого решения вопроса (возвращение денег жертвам коррупции, минуя местное правительство) уже создан, причем при участии Департамента юстиции США. В 2003 г. в швейцарском банке на счетах президента Казахстана Нурсултана Назарбаева были арестованы 84 миллиона долларов, которые американская компания ранее ему заплатила. Тот коррупционный скандал получил название «Казахгейт». В 2007 г. был подписан Меморандум взаимопонимания между правительствами США, Швейцарии и Казахстана о создании фонда «Бота» для помощи детям из бедных семей. Правительство Казахстана не требовало вернуть эти деньги под свой контроль.
   
Фонд управлялся Советом, который был подотчетен трем странам-учредителям. Во главе Совета был известный правозащитник Евгений Жовтис. Две организации выиграли открытый конкурс на совместное управление фондом: «Save the Children»и IREX. Ежегодно Всемирный банк проводил аудит фонда, что исключало злоупотребления в расходовании средств. В 2014 г. фонд прекратил свою работу, потратив к тому времени свои средства путем выделения сотен грантов местным неправительственным организациям, которые, в свою очередь, оказывали помощь бедным семьям.
      
11. Имеются ли в Узбекистане условия для работы такого фонда?
  
Инициативная группа призывает правительство Узбекистана создать аналогичные условия для работы подобного фонда из средств узбекской коррупционной схемы, замороженных в европейских банках. Это позволит направлять деньги на нужды жертв коррупции, минуя правительство Узбекистана.
   
Однако, по имеющимся данным, правительство Узбекистана пока не соглашается на создание в стране такого фонда. Правительство настаивает на возвращении активов под его полный контроль и на праве распоряжаться ими по своему усмотрению.
    
В случае согласия правительства на создание такого благотворительного фонда и его размещение в стране для этого должны были быть созданы необходимые условия, хотя бы такие же, какие имелись в Казахстане на момент создания фонда «Бота». О каких именно условиях идет речь?
    
Во-первых, это наличие условий для деятельности независимых неправительственных организаций, через которые бы реализовывалась благотворительная помощь населению. Большинство независимых НПО было ликвидировано в Узбекистане в 2004-2007 годах. Власти создали практически непреодолимые административные и политические препоны для создания, регистрации и деятельности независимых НПО.
   
Во-вторых, чтобы избежать злоупотреблений, нужно независимое наблюдение за деятельностью фонда и расходованием его средств. Его должны вести в том числе активисты, неправительственные организации и свободная пресса. Сейчас условий для независимого мониторинга в стране нет. К примеру, активисты, которые пытаются вести независимое наблюдение за принудительным трудом, подвергаются репрессиям со стороны властей.
  
В-третьих, в силу огромной разницы между курсами валют, правительство непременно заставит фонд конвертировать средства в сумы по официальному заниженному курсу. В результате фонд потеряет до 400 миллионов долларов своей стоимости из-за разницы между рыночным и официальным курсами.
    
12. Что правительство Узбекистана должно сделать, чтобы такой фонд мог заработать?

Прежде всего отказаться от намерения контролировать работу фонда и вмешиваться в распределение средств. Правительство может участвовать в работе Совета фонда на равных с другими членами, которые представляли бы всех учредителей – страны, где заморожены деньги, а также США и Нидерланды. Представители независимого гражданского общества тоже должны быть представлены в Совете.

Кроме того, как говорится в ответе на предыдущий вопрос, правительство должно обеспечить свободу ассоциаций и прессы, прекратить репрессии в отношении представителей гражданского общества и обеспечить свободную конвертацию валют.
   
13. Почему речь идет о замораживании денег в доверительном управлении?

Создание благотворительного фонда остается актуальным. Но пока нет условий, необходимых для его деятельности, эти средства должны быть заморожены в доверительном управлении под эгидой одной из международных организаций под контролем стран-участниц (Швейцарии, Швеции, Бельгии, Ирландии, Люксембурга, США и Нидерландов). Разморозить эти средства можно будет тогда, когда правительство Узбекистана обеспечит условия для работы благотворительного фонда.

14. Что активисты гражданского общества и все, кто хочет перемен к лучшему, могут сделать для восстановления справедливости в деле о коррупции в телекоммуникационном секторе Узбекистана?

В первую очередь, не молчать. Надо, чтобы ваш голос услышали как правительство Узбекистана, так и правительства стран, которые будут решать судьбу активов размером около миллиарда долларов США. 


Мы призываем вас присоединиться к петиции, призывающей правительства Швейцарии, Швеции, Бельгии, Ирландии, Люксембурга, Нидерландов и США не передавать указанную сумму правительству Узбекистана, а использовать ее на нужды жертв коррупции по линии благотворительных программ и для создания механизмов предотвращения коррупции.




30.11.16

Активы, нажитые правящей элитой Узбекистана в результате коррупционной схемы в телекоммуникационном секторе, должны быть конфискованы и возвращены жертвам коррупции:

ПРЕСС-РЕЛИЗ

29 ноября 2016 г.                                                                  Ле Ман, Берлин, Мемфис


ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО УЗБЕКСКИХ АКТИВИСТОВ ПРАВИТЕЛЬСТВАМ БЕЛЬГИИ, ИРЛАНДИИ, ЛЮКСЕМБУРГА, НИДЕРЛАНДОВ, ШВЕЙЦАРИИ, ШВЕЦИИ И США

Группа узбекских активистов в составе Надежды Атаевой, Умиды Ниязовой, Санжара Умарова, Ёдгора Обида, Алишера Таксанова, Исмаила Дададжанова, Довудхона Назарова, Алишера Абидова, Миррахмата Муминова, Дмитрия Тихонова и Улугбека Хайдарова обратилась к правительствам США, Швейцарии, Швеции, Нидерландов, Бельгии, Ирландии и Люксембурга с просьбой поддержать иск Департамента юстиции США по конфискации $850 миллионов долларов, нажитых коррумпированной верхушкой Узбекистана в результате коррупционной схемы в телекоммуникационном секторе. Активисты призывают эти правительства не возвращать данные активы правительству Узбекистана, которое несет ответственность за указанное преступление, а направить эти средства напрямую жертвам коррупции, коими является весь народ Узбекистана. Примером такой справедливой репатриации нечестно нажитых активов является Фонд Бота в Казахстане. Если правительство Узбекистана не согласится создать условия для работы подобного фонда, то указанные активы следует заморозить под доверительным управлением, подотчетным указанным правительствам и гражданскому обществу Узбекистана. 

Соответствующее письмо, подписанное активистами, прилагается ниже и можно скачать здесь. Это письмо следует рассматривать только как начальную инициативу, которую приглашаются поддержать все желающие, все те, кто хочет, чтобы Узбекистан вступил на путь реформ и стал страной, свободной от коррупции. Сбор подписей идет здесь.





29 ноября, 2016              
Ле Ман, Берлин, Мемфис

Активы, нажитые правящей элитой Узбекистана в результате коррупционной схемы в телекоммуникационном секторе, должны быть конфискованы и возвращены жертвам коррупции

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО УЗБЕКСКИХ АКТИВИСТОВ ПРАВИТЕЛЬСТВАМ БЕЛЬГИИ, ИРЛАНДИИ, ЛЮКСЕМБУРГА, НИДЕРЛАНДОВ, ШВЕЙЦАРИИ, ШВЕЦИИ И США

Мы, граждане Узбекистана,  пишем Вам, чтобы выразить свою надежду на то, что иски  Департамента юстиции США No: 1:15-cv-05063 от 29 июня 2015 г. и No: 1:16-cv-01257-UA от  19 февраля 2016 г., возбужденнные по конфискации активов в общем размере 850 миллионов долларов США, которые были получены в результате коррупционных сделок в телекоммуникационном секторе Узбекистана, будут доведены до успешного конца и что европейские государства,  в банках которых заморожены указанные активы, поддержат эти иски и примут решение в интересах жертв коррупции. Подписавшие это письмо являются активистами гражданского общества Узбекистана, вынужденными покинуть родину из-за угрозы репрессий со стороны режима Каримова, но продолжающими участвовать в общественной жизни своей страны.
Мы призываем Вас не возвращать эту сумму правительству Узбекистана, поскольку оно погрязло в системной коррупции, пронизывающей все государственные уровни и подрывающей независимость и неподкупность исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти.  После смерти Ислама Каримова новые власти пообещали реформировать судебную систему и принять анти-коррупционное законодательство, однако мы должны убедиться в том, что слова не будут расходиться с делом. И при правлении Каримова было принято немало хороших законов, был подписан и ратифицирован ряд международных конвенций по защите прав человека, а также против коррупции. Но на практике ничего из этого не исполнялось, ни собственные законы, ни международные обязательства, которые правительство Узбекистана приняло на себя. 
Мы считаем, что указанная сумма должна быть направлена на возмещение ущерба народу Узбекистана, являющемуся истинной жертвой государственной коррупции. Ввиду маловероятности того, что в ближайшее время узбекское правительство согласится на независимое от него расходование этих активов, мы предлагаем временно заморозить их в транспарентном фонде под доверительным международным управлением (trust), подотчетном ключевым заинтересованным сторонам, включая гражданское общество.
1. Мы против передачи указанных выше активов правительству Узбекистана, являющемуся одним из самых коррумпированных и репрессивных в мире.  В Приложении к этому письму дана краткая характеристика системы правления и правосудия, а также ситуации с правами человека в Узбекистане, в поддержку этого требования.

2. Мы призываем Вас создать механизм, посредством которого все указанные активы были бы возвращены напрямую тем, у кого они были украдены - гражданам Республики УзбекистанУщерб, нанесенный им в результате коррупции, должен быть полностью компенсирован.

Сумма, подлежащая конфискации, значительна, она составляет как минимум 7% годового бюджета страны. Мы предлагаем направить указанные активы на следующие цели:

  1) Фонд для компенсации жертвам пыток. Мы можем и должны считать тех, кто прошел через пытки, жертвами политической и государственной коррупции, поскольку пытки служат в руках авторитарной власти средством защиты своих закулисных и теневых дел от общественного контроля. Пытки применяются часто против тех, кто критикует коррупцию власти. Пытки  являются наиболее одиозным проявлением беззакония и коррупции в судебной системе страны. Мы просим создать этот фонд для оказания помощи как тем жертвам пыток, которые еще проживают в стране, так и тем, кто был вынужден ее покинуть. Критерием для выявления жертв пыток могли бы стать уже опубликованные материалы правозащитных организаций, комитетов ООН по правам человека и против пыток, спецдокладчиков ООН, а также материалы УВКБ и иммиграционных властей по рассмотрению заявлений о предоставлении убежища.

 2) Программы в области образования и здравоохранения для наиболее уязвимых слоев населения.

 3) Программы экономического содействия бедным слоям населения в виде микро-кредитов, развития инфраструктуры и сервиса для ведения малого бизнеса.
    
 4) Помимо компенсационных мер, средства должны быть направлены на создание механизмов по предотвращению коррупции в Узбекистане, включая программы по достижению прозрачности государственных финансов, реформированию судебной системы и правоохранительных органов, укреплению института адвокатуры, созданию эффективных анти-коррупционных органов.

Главным условием осуществления предлагаемых выше программ является невмешательство в их реализацию и управление со стороны узбекского правительства. Прецедент такого рода благотворительной программы уже создан – это Фонд Бота, который был образован из средств «Казахгейта» ($84 миллионов, выплаченных казахскому президенту иностранной компанией и арестованных на счетах швейцарских банков). Как известно, средства фонда пошли на поддержку детей из бедных семей, а его деятельность была подотчетной учредителям, а также представителям гражданского общества и Всемирного Банка. Фонд Бота, на наш взгляд, можно считать довольно успешным примером возврата активов, нажитых нечестным путем, жертвам коррупции, минуя их передачу правительству, замешанному в получении взяток. Ключевую роль в успехе этого Фонда можно считать тот факт, что он был создан и функционировал при участии правительства Казахстана, но без вмешательства и давления с его стороны.  Мы очень надеемся, что и правительство Узбекистана согласится на аналогичные условия репатриации активов.  Это означает, что благотворительная программа, которую мы предложили выше, должна быть подотчетной правительствам, в адрес которых отправлено это письмо, а именно правительствам США, Швейцарии, Швеции, Нидерландов, Бельгии, Ирландии и Люксембурга, а также представителям гражданского общества. 
 
Одновременно мы понимаем, что даже по сравнению с Казахстаном Узбекистан представляет собой крайне неблагоприятного и трудного партнера для осуществления благотворительных проектов подобно Фонду Бота. Назовем четыре главные причины этого:

 1) Если Фонд Бота действовал в Казахстане путем выделения грантов местным неправительственным организациям, которые в свою очередь оказывали помощь населению, то в Узбекистане третьего сектора как такового практически не существует. Большинство независимых НПО было разгромлено в период с 2004 по 2007 год. В основном,  в стране остались полностью подконтрольные правительству организации, участие которых в проекте нарушит принцип невмешательства со стороны правительства;

 2) Ввиду отсутствия свободы слова, прессы и ассоциаций, проведение независимого мониторинга за деятельностью благотворительных проектов будет невозможно.
 
 3)  В указанный выше период с 2004 по 2007 год правительство Узбекистана изгнало из страны целый ряд международных организаций, таких как Freedom House, Фонд Евразии, Институт Открытое Общество и ряд других. Human Rights Watch вынужден был закрыть свой офис в стране в 2011 г. Присутствие их в стране необходимо как для независимого наблюдения, так и для поддержки местного гражданского общества. Иными словами, для успешного осуществления деятельности вышеуказанных благотворительных программ нужна благоприятная институциональная и социальная среда.
 
 4) В стране отсутствует свободная конвертация валют. Существует четыре разных обменных курса. Разница между официальным курсом и курсом черного рынка очень велика, что позволяет правительству манипулировать этой разницей. Когда надо скупать твердую валюту у компаний и населения, то используется официальный, заниженный курс. Если компании и население нуждаются в твердой валюте, то им фактически приходится прибегать к повышенному рыночному курсу, поскольку возможности покупки ими иностранной валюты по официальному обменному курсу крайне ограничены.  Ряд услуг и товаров реализуются населению за твердую валюту, вынуждая население покупать ее на черном рынке, что влечет угрозу уголовного преследования. Даже если правительство и разрешит деятельность благотворительного фонда, оно вынудит сначала конвертировать средства фонда в местную валюту по заниженному курсу, из-за чего фонд потеряет до 50% реальной стоимости своих средств.

Признавая необходимость компромисса с узбекским правительством по созданию благотворительного фонда в Узбекистане, мы считаем такой компромисс приемлемым только при соблюдении следующих условий:

  • Снять или существенно снизить преграды для реализации свободы слова, печати, собраний и ассоциаций;
  • Либерализовать политику в области конвертации валют, что обеспечило бы сохранность всей стоимости средств, предназначенных для благотворительных целей;
  • Допустить в страну и аккредитировать международные неправительственные организации, особенно специализирующиеся в области прав человека и борьбы с коррупцией.
3. Учитывая то, что врядли в ближайшее время правительство Узбекистана пойдет на эти условия, всю сумму активов или основую ее часть следует пока аккумулировать в транспарентном доверительном управлении, подотчетном основным стейкхолдерам, включая указанные выше правительства США, Швейцарии, Швеции, Нидерландов, Бельгии, Ирландии и Люксембурга, а также гражданское общество Узбекистана. Оно могло бы быть созданным под эгидой одной из международных организаций с надлежащим мандатом, опытом, экспертизой и безупречной репутацией.  Разморозить эти активы можно было бы тогда, когда в Узбекистане созреют соответствующие условия и появится политическая воля для реализации программы типа Фонда Бота.

Правительства Бельгии, Ирландии, Люксембурга, Нидерландов, Швеции, Швейцарии и Соединенных Штатов Америки должны принять решение в интересах узбекских жертв коррупции. Это также позволит защитить западный бизнес от попадания в ловушку теневых сделок с коррумпированными чиновниками Узбекистана – и, как следствие, от уплаты многомиллионных штрафов за взяточничество и введение в заблуждение своих акционеров.

С уважением,

Надежда Атаева, Ассоциация «Права Человека в Центральной Азии», резидент Франции, n.atayeva@gmail.com (контактное лицо)

Умида Ниязова, Узбекско-Германский Форум по Правам Человека, резидент Германии, umida.niyazova@gmail.com  (контактное лицо)

Санжар Умаров, бывший политзаключенный, резидент США

Ёдгор Обид, поэт, член Международного Пен-клуба (Австрия), резидент Австрии

Алишер Таксанов, журналист, резидент Швейцарии

Исмаил Дададжанов, Демократический Форум Узбекистана, резидент Швеции (скончался 30.11.2016г.)

Довудхон Назаров, резидент Швеции

Алишер Абидов, Ассоциация "Права человека в Центральной Азии", резидент Норвегии

Миррахмат Муминов, Ассоциация "Права человека в Центральной Азии", резидент США

Дмитрий Тихонов, правозащитник, резидент Франции

Улугбек Хайдаров, бывший политзаключенный, резидент Канады


ПРИЛОЖЕНИЕ: 
КРАТКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СИСТЕМЫ ПРАВЛЕНИЯ, ПРАВОСУДИЯ И СИТУАЦИИ С ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА В УЗБЕКИСТАНЕ
Узбекистан – это страна системной и систематической коррупции. На протяжении последних лет рейтинг страны по индексу восприятия коррупции Transparency International  не поднимался выше 153 места из 168 стран мира. Коррупция проникла на самый верхний уровень государственной иерархии, о чем свидетельствует выявленная схема получения дочерью бывшего президента Гульнарой Каримовой взяток у телекоммуникационных компаний на сумму как минимум $850 млн.

Эта серия коррупционных сделок осветила удручающее положение вещей в секторе телекоммуникаций, включая полное отсутствие прозрачного механизма выделения лицензий на конкурсной основе, что привело к практике выдачи таких лицензий в результате закулисных договоренностей. Государственное агентство, ответственное за регулирование сектора, допустило выделение лицензий офшорным компаниям, не имеющим какого-либо опыта в ведении бизнеса, репутации и даже штата, позволив затем им перепродавать лицензии международным операторам мобильной связи в нарушение законодательства Узбекистана. Со времени коррупционного скандала 2012-2014 годов положение вещей фактически не изменилось. Только помощников и технических исполнителей Гульнары Каримовой, на которых оформлялись офшорные компании, сделали козами отпущения, осудив их на различные сроки лишения свободы. Государственные же служащие, которые принимали решения, ведущие к коррупционной практике, остались безнаказанными.
 
Положение не изменилось и при новых властях. До сих пор вопросы выделения частот и лицензий решаются закулисно, вне правового поля. Более, того, после смерти Каримова бывший глава Государственного агентства телекоммуникаций (ныне Министерства по развитию информационных технологий и коммуникаций) Абдулла Арипов, лично санкционировавший выделение частот и лицензий по коррупционной схеме, отстраненный впоследствии от своей должности, но избежавший правосудия, теперь восстановлен на правительственном посту.
  
Крупномасштабная коррупция в Узбекистане не ограничивается только телекоммуникационным сектором. Она пронизывает и другие сектора экономики, особенно хлопковый сектор, строительство, сферы торговли и обмена валют. Из государственных ведомств наиболее коррумпирванными являются налоговая служба, таможня, суды, прокуратура, милиция и служба национальной безопасности. Сфера государственных финансов в целом совершенно непрозрачна. Даже парламенту не известен размер выручки от основных статей  экспорта, включая хлопок, цветные и драгоценные металлы, газ и продукция химической промышленности. Главное – общество не знает, как  эта выручка распределяется. Имеются данные о том, что она поступает не в государственный бюджет, а на внебюджетные счета в Центральном банке, которыми распоряжается по своему усмотрению сам президент и узкий круг людей из его окружения.

Положение в области прав человека в стране ужасает и является неотъемлемой частью системы политической коррупции. По имеющимся данным, граждан часто арестовывают по ложным обвинениям, например, в хранении наркотиков, в уклонении от уплаты налогов или других тяжких правонарушениях. За сфабрикованными делами в одних случаях стоят политические, а в других – коррупционные мотивы, когда уголовное преследование часто преследует цель вымогательства. Правоохранительные органы часто выбивают у арестованных признания их собственной вины или ложные свидетельства против других лиц, добиваясь этого путем запугивания, пыток, унижения достоинства или методом шантажа.

Исходя из личного опыта и рассказов наших коллег, друзей и родственников мы можем свидетельствовать, что пытки давно стали рутинной практикой в деятельности правоохранительных органов и тюремных учреждений в Узбекистане. Единственный представитель Совета ООН по правам человека, кому когда-либо удалось посетить Узбекистан, спецдоколадчик ООН по пыткам Тео ван Бовен, после посещения страны в декабре 2002 г. пришел к выводу, что пытки или аналогичные виды жестокого обращения в Узбекистане носят систематический характер. Со времени визита Тео ван Бовена больше ни один спецдокладчик ООН по правам человека не смог посетить Узбекистан.

Узбекистан является, пожалуй, единственной страной мира, не считая Туркменистан, где государство спонсирует систему принудительного труда, вопреки тому, что законы страны и конвенции Международной организации труда, которые Узбекистан подписал и ратифицировал, запрещают принудительный труд. Ежегодно более миллиона граждан направляют против их воли и под страхом наказания собирать хлопок. В этом году Государственный департамент США в своем докладе снизил рейтинг Узбекистана до самого низкого, третьего, уровня по причине все еще сохраняющейся практики массового принудительного вывоза населения на сбор хлопка.[1] Не изменилось положение и после смерти Каримова. Как и при предыдущем режиме, Узбекистан продолжает оставаться страной трудового рабства и полного игнорирования собственных законов, а также международного права в области прав человека.

В стране систематически нарушаются гражданские свободы, включая свободу слова, печати, собраний и ассоциаций. Как при Исламе Каримове, так и сейчас в стране отсутствует фактическое разделение властей, а вся власть сосредоточена в руках авторитарного правителя и его близкого окружения. Парламент выполняет скорее декоративную роль, «штампуя» законы и решения, которые готовятся в президентском аппарате или Кабинете министров. Суды де юре независимы, но де факто подчинены исполнительной власти, особенно главам местной администрации, милиции, органам безопасности и прокуратуры, безоговорочно исполняя то, что диктуют главы этих структур. Адвокатура в стране абсолютно бесправна и находится под полным контролем правительства, представленного в лице Министерства юстиции. Она по своему фактическому статусу не способна выступать на равных с органами прокуратуры в рамках судебного процесса, защищая права подзащитных. 

Часты случаи запугивания адвокатов, если они берутся за дела, инспирированные исполнительной властью. В результате, адвокаты или отказываются от таких дел или лишаются своих лицензий. Ряд адвокатов лишен права выезда из страны, им запрещается выступать на конференциях без разрешения Минюста.

Судебно-правовая практика совершенно не прозрачна. Ни законом, ни на практке не предусматривается открытая публикация обвинительных заключений и судебных вердиктов, а также других судебных материалов. Поэтому общество, как правило, не знает, за что осужден тот или иной человек, какие обвинения предъявлены ему, каковы доводы обвинения и защиты. Судья, как правило, игнорируют заявления подсудимых о применении к ним пыток, не давая хода медицинской экспертизе по фактам пыток. Суды по уголовным делам часто проводятся за закрытыми дверями, без доступа публики и прессы к слушаниям, особенно если это политически мотивированные дела.

Нарушения прав человека тесно переплетены с практикой коррупции государственных органов. Людей часто арестовывают и сажают в тюрьмы, чтобы вымогать у них взятки.  Самый недавний пример – арест и сфабрикованное дело против двух братьев Ибодовых, предпринимателей в Бухарской области. Истинная причина ареста – отказ братьев платить взятки правоохранительными органам.  Одного из братьев, Рахима, осудили на 8 лет; другой, Илхом, скончался в результате пыток. Суд проигнорировал заявление Рахима о применении к нему и его брату жестоких пыток. Власти отказались проводить расследование по этому случаю, тем самым став соучастником этого преступления.[2] 

Власти также сажают и пытают тех, кто пытается вскрывать случаи злоупотребления власти. Журналист и правозащитник Дилмурод Сайид, который вскрывал коррупционные дела в Джамбайском районе Самаркандской области, был осужден в 2009 г. на 12.5 лет и заболел в тюрьме туберкулезом в результате ужасных условий содержания.[3]  

В застенках находятся более 30 активистов гражданского общества и журналистов, а также тысячи мусульман, осужденных по политически мотивированным обвинениям.  Некоторые из них не возвращаются из тюрем живыми или возвращаются с подорванным здоровьем в результате пыток и жестокого обращения в тюрьмах. 
 
Уже 24 года подряд, «Freedom House» оценивает страну как "несвободную" и 10-й год подряд дает ей оценку "7", самый низкий показатель в категории «политические права» и «гражданские свободы». Только три другие страны имеют такой же низкий показатель: Северная Корея, Судан и Туркменистан.

При таком положении вещей и таком режиме власти возвращение правительству Узбекистана любых сумм, вывезенных из страны в результате корррупционных схем, будет равносильно передаче их в руки тех, кто украл эти деньги или замешан в их краже.  Можно быть уверенным, что вся сумма, переданная узбекским властям, исчезнет во внебюджетных и совершенно непрозрачных счетах. Ими будет распоряжаться правящая верхушка, ни перед кем не отчитываясь. Скорее всего, часть этих средств пойдет на усиление репрессивного аппарата, тайные операции против инакомыслящих и борцов с злоупотреблениями власти, в том числе для найма криминальных элементов для совершения политических убийств диссидентов, находящихся за пределами Узбекистана. Один из примеров такого рода найма узбекскими спецслужбами профессиональных убийц – попытка убийства в Швеции узбекского беженца Обидхона Назарова в 2012 г.,[4] другой такой случай – убийство журналиста Алишера Саипова в 2007 г.[5]  

Хотя президент Каримов скончался, нет оснований ожидать, что созданная им коррупционная сеть правительственных чиновников, на которую он опирался, будет управлять делами государства по-другому. Несмотря на риторику новых властей о борьбе с злоупотреблениями, мы наблюдаем всю ту же практику нарушения прав граждан, включая принудительный труд, аресты и избиения правозащитников и журналистов.

Возврат указанных активов, нажитых нечестным путем, узбекскому правительству или же апроприация этих активов правительствами стран, которые рассматривают судьбу этих активов, следовало бы рассматривать как действие против интересов жертв коррупции и поощрение дальнейшей этой криминальной практики. Такой оборот событий сильно деморализовал бы узбекское общество и негативно сказался бы на репутации этих правительств, декларирующих себя сторонником прав человека и борьбы с коррупцией.  Мир, и народ Узбекистана в том числе, внимательно следят за действиями правосудия и правительства этих стран в этом вопросе.
    
В стране пока отсутствуют адекватные условия для независимого мониторинга. В ряде случаев, узбекские активисты, которые старались проводить мониторинг по различным проблемам, к примеру, по вопросам принудительного труда, пострадали от властей за свою деятельность. Против правозащитника Уктама Пардаева было возбуждено подложное уголовное дело;[6] а другой активист, Дмитрий Тихонов, был избит, а его дом подожжен,[7] что вполне очевидно было ответом властей на их деятельность по мониторингу принудительного труда. Такое нетерпимое и жестокое отношение к независимым наблюдателям подорвет принцип прозрачности и подотчетности деятельности благотворительного фонда, если он будет создан в Узбекистане.